«Куда провалилась эта прекрасная петербургская молодёжь?» – пишет в своём посте на FB петербургский историк Даниил Коцюбинский. И правда, куда? Я решила разобраться и провела небольшой опрос.
Градозащитники Петербурга продолжают отстаивать наследие Охтинского мыса, выходя на акции протеста. Эксперты выступают в СМИ против застройки Газпромом участка в устье Охты. Казалось бы, проблема освещается со всей возможной активностью, и общественность не безмолвствует, но слышен ли «голос протеста» теми, за кем (по избитому выражению) будущее Санкт-Петербурга – студентами?
Известно, когда петербургское студенчество считает это нужным и должным, оно не молчит. Так, например, студенты СПбГУ дружно вышли на митинг против переезда СПбГУ в Шушары, где планируется строительство единого кампуса. Были и одиночные пикеты. Но неужели в фокусе внимания студентов – только то, что касается их собственной зоны комфорта и что в буквальном смысле находится перед глазами, а исторический облик города и его наследие не волнуют?
В организованном мной опросе, посвящённом судьбе Охтинского мыса, приняло участие 203 студента трех петербургских вузов: СПбГУ, РГПУ им. Герцена, СПбГК им. Н.А. Римского-Корсакова.
Итак.
Подавляющее большинство опрошенных студентов не знают, где находится Охтинский мыс. Возможно, причина студенческой пассивности в этом? Хотя сразу возникает следующий вопрос – почему не знают? «Взрослые» не рассказали?
Не менее печальны и следующие цифры:
Тем не менее, из почти 36% тех, кто хотя бы «что-то слышал» о культурно-историческом наследии Охтинского мыса, 12,8% опрошенных узнали совсем недавно. Это значит, что тихий голос публицистического протеста, всё-таки, оказывает своё медленное влияние на студенческие массы.
Я попросила прокомментировать ситуацию урбаниста, архитектора международного проектного бюро MLA+ и организатора проекта Мыс_ли на Охте Даниила Веретенникова:
– Почему преобладающая часть студенчества («будущего нашей страны») слышит о ценности Охтинского мыса впервые? Не складывается ли впечатление, что активисты и все, кто борются за Ниеншанц и Ландскрону оторваны от общества «обычных» людей, в том числе молодёжи?
– Меня очень тревожит эта ситуация. Я совершенно убежден, что застройка Охтинского мыса по тому сценарию, который развивается сейчас, недопустима, а потому полностью поддерживаю протестующих.
И я думаю, что незнание студентов – это не вина активистов, они и так делают всё, что могут. На мой взгляд, это всё из-за большого синего забора, огородившего мыс. Если бы об этом чаще писали популярные интернет-медиа, ситуация была бы иной. Но они, увы, ничем не могут помочь, потому что скучно и бессмысленно просто публиковать фотографии археологических раскопок. Чтобы о месте много писали и говорили, оно должно жить.
У нас активно развивается культура неформальных городских экскурсий. Но все экскурсии обходят это место стороной, потому что вокруг – шумные магистрали, а по периметру площадки – многометровый забор. Там не устраивают квесты типа «Бегущего города». Там нельзя просто прогуляться, потусить, устроить пикник, позагорать летом, погрустить зимой. Это на десятилетия вырванный из городской жизни кусок земли чрезвычайной градостроительной и культурной ценности. Его в городе как бы и нет – поэтому никто о нем и не знает. Уверяю, если бы хотя бы на полгода владельцы открыли доступ на территорию – пусть даже только на ее половину – об этом месте заговорили бы все. Оно появилось бы во всех телеграм-каналах и инстаграм-аккаунтах. Его сразу бы полюбили.
– Возможно ли сейчас сделать эту идею популярной и освободить территорию от синих заборов? Или время ушло, и сейчас нужны иные меры?
– Участок находится в частной собственности, и боюсь, что это невозможно сделать без доброй воли владельцев. Призывать к этому, конечно, можно, но самое эффективное, что мы сейчас можем делать — это использовать все имеющиеся медийные ресурсы, чтобы говорить о масштабе градостроительной ошибки, которая вот-вот может случиться. Писать об этом в своих блогах, репостить новости об акциях активистов, о депутатских запросах, нацеленных на защиту мыса, и т.д.
– Ваш проект мыс_ли на Охте тоже, в каком-то смысле, акция протеста? Как он возник?
– В конце прошлой осени уже появились слухи, что готовится проект застройки мыса, и мы решили посвятить этой теме проект для ежегодного архитектурно-девелоперского форсайта РБК. Нашей задачей было проиллюстрировать альтернативное будущее территории, если её удастся спасти от застройки. Мы запроектировали там большое общественное пространство, включающее в себя музейно-выставочный комплекс и археологический парк.
- Слайд из презентации проекта «Мыс_ли на Охте» команды под руководством Даниила Веретенникова, представленной в рамках форсайта РБК
– Ваше предложение как-то фигурировало в рассмотрении «Газпромом» архитектурных проектов? Как Вы способствовали продвижению своей идеи?
– Мы делали свой проект не для того, чтобы навязать его «Газпрому», а чтобы доказать горожанам недопустимость строительства там административно-делового комплекса. Конкурс, который проводили собственники земельного участка, был непубличным, поэтому мы никак не могли повлиять на его исход. Техническое задание на этот конкурс разрабатывалось в закрытом режиме, без участия городской администрации и каких бы то ни было сообществ горожан. Поэтому мы не признаём его легитимность.
- Проект «Хрустальный корабль» японской компании Nikken Sekkei
Но вернёмся к результатам студенческого опроса. Как удалось выяснить, большинство студентов про Охтинский мыс узнало благодаря, собственно, участию в опросе. Соответственно, и проект «Хрустальный корабль» японской компании Nikken Sekkei, который выбрал «Газпром» для застройки мыса, они увидели впервые.
По поводу этого проекта студенты высказались так:
Что получается? Несмотря на изначальное неведение, 75,4% опрошенных петербургских студентов всё-таки поддерживают идею археологического парка, а не хрустального гроба-корабля! Не всё потеряно?
Ольга Шлыкова
