Примечание в начале статьи: прошло практически три года с самого крупного секс-скандала за последние 20 лет: в 2017 году более 80 женщин обвинили голливудского продюсера Харви Вайнштейна в сексуальных домогательствах. С тех пор в вокабуляр западных и отечественных СМИ прочно вошло слово «харассмент» — зонтичный термин, использующийся для обозначения не только домогательств, но и секс-насилия в целом.
Харассмент-скандалы продолжают преследовать общественность. Из последних сексуальных разбирательств в России – кейс фотографа-насильника Марата Сафина (где все версии произошедшего сходятся на том, что непосредственного физического насилия не было. И теперь из потенциального юридического термина слово «харассмент» окончательно перекочевало в метафору. Самый яркий пример из недавнего времени: фраза Дональда Трампа «харассмент президента» от 24 сентября 2019 года быстро разошлась по Интернету, хотя совершенно не связана с секс-темой.
14 декабря 2019 года на харассмент пожаловалась известная модель Лил Микела — виртуальная модель, диджитал-существо, не существующая как физическое тело, представляющая собой набор пикселей на картинках и видео… Она сняла влог о том, как во время карпулинг-поездки («поездки с попутчиками») её стал домогаться водитель. Лил Микела сопроводила рассказ подробностями: «…я чувствовала холодную и большую руку этого парня, он трогал мою ногу, как будто проверяя, настоящая ли я». И была жёстко раскритикована многочисленными пользователями с позиции реальных жертв. См. подробнее – тут.
- Виртуальная модель Лил Микела
И, нужно сказать, это не первый случай (не)политкорректного скандала, в центре которого оказалась Лил Микела. Чуть ранее рекламную кампанию Calvin Klein жёстко раскритиковали за поцелуй виртуальной красавицы Лил Микелы с красавицей вполне реальной — мировой супермоделью Беллой Хадид. Критики апеллировали к нескольким аргументам.
Паразитирование маркетологов на ЛГБТ-теме не может привести к позитивным последствиям для секс-меньшинств, более того, сведение ЛГБТ-опыта до пиксельной картинки упрощает его и даже высмеивает. Помимо этого, поп-культура представляет ЛГБТ как плод мужских фантазий (две целующихся модели, одна из которых не имеет отношения к ЛГБТ, а вторая и вовсе не существует). И, наконец, само существование виртуальных моделей в рекламе снижает «спрос» на реальных моделей с неконвенциональной внешностью: темнокожих, плюс-сайз и других. После этого инцидента Calvin Klein извинились перед ЛГБТ-аудиторией в своём инстаграме.
- Белла Хадид и Лил Микела
В случае же, когда Лил Микела пожаловалась на харассмент, никаких извинений не последовало даже спустя две недели.
- Лил Микела жалуется на харассмент
Что всё это могло значить? Только то, что харассмент-гейты окончательно вошли не только в диджитал пространство, но и массовую развлекательную культуру: бренды используют всюду тему харассмента и абьюза*, где это уместно и не уместно. Даже стикеры VK, которые сделали МТС, практически сразу были раскритикованы из-за фразы «заабьюзили».
- * Абьюз (abuse) — понятие, собравшее в себя все виды насилия одной персоны по отношению к другой: физическое, психологическое, эмоциональное и т.д. (другие важные, но не всем знакомые слова объясняются здесь).
Плачущая пиксельная девочка, жалующаяся, что её «заабьюзили» (можно проинтерпретировать как «изнасиловали»), вызвала волну негодования в российском твиттере. Однако это стало не столько скандалом, сколько мемом, и в крупнейшем российском мем-портале посвятили статью этому прецеденту. Мультяшный кибер-харассмент всё-таки хайпанул.
Иными словами, харассмент, хотя и с тонной ненависти, постепенно стал тем, что люди называют попсой и что пипл обязательно схавает. Причин, наверняка, много, но главная, на мой взгляд в том, что изначально харассмента не существует — ни как юридического термина, ни как феномена, который может этим термином стать. Харассмент невозможно конвенциализировать и детерминировать. Харассментом называют всё, что угодно.
СМИ и обычные юзеры не используют слово «харассмент» как какой-то конвенциональный термин, как, скажем, «виктимблейминг» (обвинение жертвы) или «аутинг» (публичное разглашение информиации о сексуальной ориентации человека без его согласия). С «харассментом» так не получается: те же СМИ всегда вынуждены уточнять, что они имеют в виду, когда используют этот термин. Что это? Изнасилование? Некомфортное поведение человека с нежелательными тактильными действиями (например, схватить за коленку)? Использование служебного положения для выстраивании личных отношений (отношения начальник-подчиненный, преподаватель-студент)?
Изнасилование — один из видов насилия и, как любое физическое насилие, преследуется по закону. Его не нужно называть «харассментом», чтобы дополнительно маркировать.
Нежелательные тактильные действия вообще не могут быть жёстко определены законом, иначе любой час пик в метро может рассматриваться как групповое изнасилование, а приветствие иностранца в виде пожатия руки или поцелуя в щёку, которое объясняется просто другим культурным кодом, может приравниваться к удару в печень. И вообще, непонятно, почему люди всегда должны привлекать товарищеский или обычный суд там, где можно просто поговорить?
Использование служебного положения? Но иметь романтические отношения с высшим или низшим по званию не запрещено законом. И не может быть запрещено, потому что люди всегда находятся внутри разного вида иерархий: занимают разные должности и не могут стать начальниками (вариант, преподавателями), если они никогда не были подчинёнными (вариант, студентами).
Эпоха всеобщей озабоченности своими личными границами, эмоциональным абьюзом и харассмент-гейтами, вероятно, пройдёт тогда, когда все юзеры и оффлайн-граждане окончательно запутаются в разных видах сексуального насилия в своей новостной ленте.
Когда само слово «харассмент» станет уже не про сестёр Хачатурян, а про споры в твиттере о Лил Микеле.
Когда борьба с харассментом станет не кричалкой или политическим лозунгом, а не очень качественным культурным брендом нашей эпохи, вроде «Всё будет кока-кола!» или «Не тормози, сникерсни».
И, к счастью или к сожалению, время это уже близко.
Дина Тороева
