Если описывать новости Российской национальной библиотеки, то начать нужно с кадровых изменений, постигших РНБ 1 декабря 2020 года, в годовщину убийства Кирова. Они видны как из обновленного состава руководства, размещенного на официальном сайте РНБ, так и из состава участников оперативного совещания – Приложения № 2 к приказу генерального директора от 01.12.2020 № 397. Это, так сказать, политбюро при генеральном директоре, мозговой, не побоюсь этого слова, штаб.
Перемены в руководстве
Главная духоподъемная новость декабря: у генерального директора РНБ появился первый заместитель. Им стал В.В.Сидорин, ранее – заместитель гендиректора по информатизации и массовым коммуникациям, занимавший скромное 6-е (последнее) место в руководящей иерархии РНБ. Теперь он располагается на почетной второй строчке.
- Прежняя версия руководства РНБ
- Новая версия руководства РНБ
В.О.Коротков же, который до 1 декабря 2020 г. был заместителем генерального директора по организации и контролю и находился на 2-м месте, опустился на 3-е место в иерархии, став замом по персоналу и контролю. Причем в статье «Российскую национальную библиотеку проверил Минкульт. Выдержки из акта проверки с цифрами и комментариями», размещенную на сайте журнала «Город 812» 11 ноября 2020 года (см. тут) я предположил, что положение Короткова непрочно в связи с появлением в штате помощника гендиректора по вопросам безопасности М.В.Зуева. Спустя три недели мои догадки вроде бы начали подтверждаться – «организация» от Короткова уже ушла, место в иерархии понизилось… Кстати, я полагаю, что от перемены мест этих слагаемых в РНБ не изменится ничего.
Что же касается В.В.Сидорина, то его карьерный рывок вверх с 6-го на 2-е место – с учетом того, что ни профильного библиотечного образования, ни соответствующей ученой степени у него нет, а закончил он факультет журналистики (см. тут), – означает, на мой взгляд, что и в дальнейшем в деятельности РНБ самым главным будет не собственно библиотечная и научная работа, для которой библиотека и существует, а разного рода мероприятия, привлекающие внимание к РНБ, и – главное – их предельно шумное информационное освещение.
Как писал классик, «шумим, братец, шумим», в чем и состоит смысл пиара. То есть я думаю, что это не просто назначение или волюнтаристская прихоть гендиректора, которому Сидорин приглянулся еще во время совместной службы в Президентской библиотеке. Нет, за этим назначением стоит целая концепция замещения.
Потому что эти мероприятия, как я полагаю, с одной стороны, должны привлекать внимание к РНБ, внушая мысль о том, что здесь бьет ключом «культурная жизнь», полная праздника и счастья; с другой стороны, мероприятия, внушающие мысль о благополучии, призваны отвлекать внимание от годами нерешаемых проблем – например, комплектования, каталогизации, оцифровки или, наконец, разрушающегося здания объекта культурного наследия федерального значения – Екатерининского института (наб. р. Фонтанки, 36), о чем я подробно писал в статье «Как поссорились Российская национальная библиотека и Екатерининский институт», появившейся на сайте журнала «Город 812» 6 марта 2020 года (см. тут). Наконец, такие мероприятия могут отвлечь внимание от разгромного Акта внеплановой комплексной проверки деятельности РНБ от 11.09.2020, составленного и подписанного комиссией Министерства культуры, о котором я подробно написал в статье за 11 ноября 2020 года (см. тут). А отвлекать есть от чего: финансовых нарушений, нецелевого использования бюджетных средств оказалось на десятки миллионов рублей!
Кстати, проверка проводилась по приказу первого заместителя министра культуры РФ С.Г.Обрывалина (см. Приложение 1). Обрывалин (род. 1975) входит в группу людей в Министерстве культуры, которая пытается преодолеть наследие, оставленное Мединским и Ко. Вершинин и его компания – часть этого наследия. Естественно, старое не сдается без сопротивления. Но есть основания полагать, что акт министерской проверки будет иметь реальные последствия.
Мое предположение относительно круга возможных обязанностей новоназначенного первого заместителя В.В. Сидорина подтверждается еще одним свежим приказом генерального директора от 02.12.2020 № 406 «О проведении культурно-просветительского мероприятия, посвященного 225-летию образования Российской национальной библиотеки» (см. Приложение 2). Мероприятие называется загадочно и романтично: «Музыка и тайны».
Обращает внимание пункт 4 приказа, состоящий из пяти подпунктов – это поручения В.В.Сидорину как раз по его журналистской специальности. Естественно, мероприятие включает съемку для телевидения (канал «Санкт-Петербург») с записью текстов о «связи музыки и фондов РНБ» (см. Приложение 3). Любопытно даже, как книжные фонды связаны с музыкой? Неужели они поют благодарственные гимны нынешней администрации РНБ?
Между прочим, съемка для телевидения предполагает, что она пройдет в Концертном зале здания на Фонтанке, 36 – бывшем помещении церкви Екатерининского института. Было бы очень полезно для судьбы объекта культурного наследия, если бы в кадр попала многолетняя и к тому же расширяющаяся трещина на стене Концертного зала с установленным на ней маячком. Было бы весьма символично визуально сопоставить трещину с основной темой мероприятия «Музыка и тайны». Ведь трещина в стене, руинирующееся здание Кваренги на далекой реке Фонтанке – это так романтично и таинственно!..
- Трещина на стене концертного зала
Попутно не могу не заметить, что организация такого мероприятия со странным названием «Музыка и фонды» в условиях пандемии и с учетом постановления правительства Санкт‑Петербурга от 13.03.2020 № 121 «О мерах по противодействию распространению в Санкт‑Петербурге новой коронавирусной инфекции (COVID-19)» представляется, мягко говоря, несвоевременным, даже если будут соблюдены все указанные в постановлении требования. Но чего не придумают пиарщики для создания позитивно-праздничного имиджа учреждения…
Виноват один Вислый?
И еще одна новость из жизни РНБ – статья Елены Михиной «Они утонули: Как в петербургской Публичке гибла коллекция газет на азиатских и африканских языках // Новая газета. 2020. 2 декабря – см. тут).
Речь в статье идет о газетном фонде Отдела литературы стран Азии и Африки (ОЛСАА), который в 2017 году по приказу тогдашнего генерального директора РНБ А.И.Вислого переместили из здания на Литейном пр., 49 в подвал здания на наб. р. Фонтанки. Причем часть газет была поражена грибком вследствие многочисленных протечек. И вот Елена Михина цитирует Юрия Вартанова, который на момент переезда был заведующим ОЛСАА: «Меня возмущало, как провели наш переезд. Тогдашний директор библиотеки Александр Вислый не посчитал нужным со мной даже проконсультироваться. Да он ни разу и не был в нашем отделе! Просто в конце недели мне сказали, что после выходных будет переезд».
Кстати, в апреле 2017 года я упомянул про этот варварский переезд, написав, что «вывоз книг во вторую очередь нового здания при Вислом осуществляется еще до того, как само здание введено в строй, в чем Вислый сам же и признался. Здание не принято, там нет отопления, не отрегулирован влажностный режим, нет охраны, а туда, например, уже собрались везти или привезли книги Отдела литературы стран Азии и Африки. Кто будет за брошенные там книги отвечать? В итоге заведующий этим отделом Юрий Вартанов уволился, чтобы не сесть в тюрьму» (см. тут).
О перемещении газет мне тогда рассказали, но неуверенно, я пытался собрать информацию, однако Вартанов поговорить со мной не пожелал даже после своего увольнения. А вот теперь он разговорился, как, впрочем, и нынешний заведующий ОЛСАА Сергей Владимирович Бычко. С ним я в 2017 году также пытался поговорить, получить информацию в связи с перемещением фондов ОЛСАА в новое здание и увольнением прежнего заведующего отделом. Однако что-то сообщить мне по поводу перемещения фондов из здания на Литейном пр., 49 и о размещении в новом здании на Московском пр. и на Фонтанке, 36 Бычко отказался и даже попросил не упоминать его фамилию в статье, словно разговора не было вообще. Но он был, этот разговор, просто тогда, весной 2017 года Бычко промолчал. И так почему-то молчал почти три с половиной года.
Зато в нынешней статье Е.Михиной есть и высказывания Бычко, и, главное, фотографии, по поводу которых сказано, что они присланы читателем «Новой газеты». Особенно любопытна фотография, на которой изображено нынешнее место хранения поврежденного фонда. Это закрытый флигель Екатерининского института, большой двусветный зал бывшей столовой института. Я пытался в этот зал попасть, когда в марте 2020 г. готовил материал про здание на Фонтанке, 36, но меня туда не пустили. А тут некий читатель взял и свободно туда прошел?
- Флигель Екатерининского института – бывшая столовая. Фото из «Новой газеты»
Понятно, что без санкции руководства провести кого-нибудь в закрытый флигель не решились бы. Помню, как перепугался заведующий отделом газет, доктор исторических наук А.И.Сапожников, когда я попросил его провести меня в фонды, чтобы я сделал для статьи несколько снимков.
И вдруг такая открытость. С чего бы это? Теряюсь в догадках, сплошные тайны без музыки… Обращаться за ответом к С.В.Бычко или в пресс-службу РНБ бессмысленно, поэтому поделюсь своими собственными предположениями. Предположу, что в ходе работы комиссии Министерства культуры могло обнаружиться, что часть газетного фонда ОЛСАА, находящаяся в подвале, погибла или близка к гибели. Вдруг оказалось, что еще весной 2017 года, при экстренном перемещении, как написала Елена Михина, «газеты вперемешку сложили стопками высотой по 2–2,5 метра, не разбирая, где какой год и язык, и не проверяя на грибковые поражения. Реставраторы предупреждали: “Так хранить можно пару недель. Дальше под собственным весом старая бумага испортится”. Но по факту издания пролежали в таком состоянии больше трех лет».
В итоге часть газетного фонда ОЛСАА погибла.
Но, как указала автор статьи в «Новой», «летом 2020-го начали спасать то, что еще не сварилось, не рассыпалось, не заплесневело. Газеты из подвала стали переносить в новое помещение в том же здании на Фонтанке. Это помещение примечательно двумя вещами: осыпающимися после давнишнего потопа стенами и потолком и тем, что, по местной легенде, именно в нем в конце 1960-х Путин занимался в юношеском читальном зале».
Помещение это – повторю – зал бывшей столовой Екатерининского института, где находился то ли юношеский, то ли студенческий читальный зал.
По логике, вытекающей из текста статьи, виновник того, что случилось с частью газетного фонда ОЛСАА – Александр Вислый, бывший гендиректор РНБ. Фамилий других директоров во всяком случае не названо.
При этом сама Елена Михина указывает, спасение начали только летом 2020 года. Именно тогда, кстати, когда приехала комиссия из Министерства культуры. Совпадение?
И возникают вопросы, которые в статье не задали С.В.Бычко, заведующему ОЛСАА с весны 2017 года. А что делал он в промежутке между весной 2017 и летом 2020 года? Почему за все это время, более трех лет, он не поинтересовался судьбой газетного фонда своего собственного отдела? Где был и что делал хранитель этого фонда, если он вообще был? Не означает ли все это преступную халатность? Или служебное несоответствие?
Ладно этот Вислый, фактически живший в Москве и сюда приезжавший вахтовым методом. Но где была администрация РНБ в лице генерального директора РНБ Александра Вершинина, назначенного распоряжением правительства РФ от 27.08.2018 № 1755-р? Ведь к лету 2020 года, когда, как написано в статье Елены Михиной, вдруг опомнились и «начали спасать то, что еще не сварилось, не рассыпалось, не заплесневело», Вершинин сидел в библиотеке уже почти два года. Или эти два года (из тех трех, что намокшие газеты ОЛСАА гнили и плесневели) не считаются, потому что с приходом в РНБ Вершинина время остановилось?
А где были и что делали люди, которым Вершинин передал свои полномочия, то есть его заместители? И если эти заместители, которые были обязаны хранить газеты, а не уничтожать их, не справлялись со своими обязанностями, то не означает ли это неспособность Вершинина правильно расставлять кадры и контролировать их работу?
Вопросы отнюдь не праздные. Почему-то из статьи следует, что во всем виноват Вислый. А Вершинин вообще не при чем? Идея, конечно, интересная, но наивная.
Если вернуться к ужасающему состоянию зала бывшей столовой Екатерининского института – в документации КГИОПа это помещение 1Н 121. В статье «Как поссорились Российская национальная библиотека и Екатерининский институт», появившейся на сайте журнала «Город 812» 6 марта 2020 года (см. тут), я привел Акт осмотра технического состояния нежилых помещений, расположенных в ОКН федерального значения» от 27 августа 2014 г., который приложен к Охранному обязательству № 13849, выданному КГИОПом – уполномоченным органом охраны – 21 января 2015 г. В этом Акте после описания состояния архитектурно-конструктивных элементов ОКН в целом и описания состояния архитектурно-конструктивных элементов Помещения идет план выполнения работ. Пункты 6 и 7 этого плана прямо касаются помещения 1Н 121:
6) Разработать проектную документацию на ремонт и реставрацию помещения 1-Н (ч/п 22, 31, 63, 110, 119, 120-122, 160, 169) на основании письменного задания КГИОП и согласовать с КГИОП. В течение 30 месяцев, т.е. до 21.07.2017.
7) Выполнить работы по ремонту и реставрации помещения 1-Н (ч/п 22, 31, 63, 110, 119, 120-122, 160, 169) в соответствии с согласованной с КГИОП проектной документацией. В течение 60 месяцев – до 21.01.2020.
Фотография, сделанная в помещении 1Н 121 «неизвестным читателем», неопровержимо доказывает, что после 21 января 2015 года не сделано ничего – ни при Вислом, ни при Вершинине. Ни проектную документацию почти за 6 лет не сделали, ни, естественно, работы не выполнили.
И тоже виноват один только Вислый?
Михаил Золотоносов
Приложение 1
Приложение 2
Приложение 3
