Архивная революция в Верховном суде

Верховный суд разрешил фотографировать в архивах совершенно бесплатно.

Верховный суд разрешил посетителям архивов самостоятельно, своими техническими средствами, фотографировать документы во всех государственных и муниципальных архивах. Это революционное решение. Потому что одной из самых существенных трудностей для исследователей в последние 5 лет стали безумные тарифы на копирование документов в государственных архивах.

Деньги на копии можно не копить

Я не буду приводить численные показатели по конкретным учреждениям, скажу только, что стоимость ксерокопии одной страницы формата А4 достигла 180–200 руб. и имеет тенденцию к дальнейшему росту. Впрочем, кое-где и 200 руб. не предел, говорят и про 500 руб. за одну страницу! При этом следует учесть, что все государственные архивы являются бюджетными учреждениями, а хранящиеся в них документы – общенародной собственностью. И почему нельзя самому сфотографировать цифровым гаджетом (телефон, смартфон, фотокамера, планшет) архивный документ –  непонятно. И на каком основании надо платить за копирование того, что вообще не является собственностью архивов, а лишь хранится там на деньги, специально выделяемые из бюджета, – тоже непонятно. Эти вопросы уже давно волнуют научную общественность.

Безусловно, прийти в архив и прочитать документ можно бесплатно, однако если исследователь захочет опубликовать архивный документ, чтобы подготовить его научное, т.е. комментированное издание, ему понадобится копия. Если документ содержит 100–200 машинописных страниц, то одно лишь копирование будет стоить заметную сумму – от 20 000 до 40 000 руб. Даже при условии, что платить должно научное учреждение, это большой и непроизводительный расход, особенно с учетом сокращения бюджетов гуманитарных научных учреждений. А если учесть, что научные исследования, будучи изданными, практически не дают прибыли и часто являются результатом индивидуальной инициативы, то тарифы в их нынешнем виде являются просто запретительными.

И вот, наконец, нашелся человек, эколог из Нижнего Новгорода Андрей Галиничев, кандидат биологических наук, который 13 января 2016 года обратился с административным исковым заявлением в судебную коллегию по административным делам Верховного суда РФ. Предмет иска – признать частично недействующим пункт 3.1.12 Порядка использования архивных документов в государственных и муниципальных архивах РФ, утвержденный приказом Министерства культуры РФ от 3 июня 2013 г. № 635.

Между прочим, Галиничев неоднократно судился и подавал жалобы на нижегородские архивы, в том числе добился снижения завышенных тарифов на платные услуги по копированию, оцифровке и другие сервисы. В частности, государственные учреждения брали за каждую страницу копий по 500 рублей, а также навязывали плату за «сохранность дел».

Оспариваемый пункт 3.1.12 сообщает, что пользователь архивов вправе «использовать при работе с делами, документами, справочно-поисковыми средствами к ним, за исключением копирования, собственные технические средства без звуковых сигналов и без подключения к локальной сети архива или арендовать технические средства архива».

Между прочим, некоторые передовые архивы, после того как приказ Минкультуры вступил в силу, стали различать фотографирование и копирование как два технически различных процесса, разрешив пользователям самостоятельно фотографировать архивные документы. Но так поступили далеко не все архивы. Поэтому предметом иска стало исключение слов «за исключением копирования». В иске было сказано, что запрет на фотографирование/копирование противоречит ст. 24 и 26 закона РФ «Об архивном деле», ст. 3 и 8 закона РФ «Об информации…» и п. 7 Положения о Министерстве культуры, поскольку нарушает  права пользователей читальных залов свободно искать, получать информацию.

Административными ответчиками были назначены Минкультуры и Минюст. Представитель Минюста не возражал против удовлетворения иска в полном объеме. Напротив, представитель Минкультуры возражала активно. Она, в частности, пояснила, что оспариваемое положение не нарушает прав истца, «поскольку ограничение в части копирования не создает препятствия к осуществлению пользователями читальных залов своих прав и свобод на доступ к документам архивов». А также – «истец не лишен возможности получать информацию в читальном зале, делать выписки из документов, а при необходимости – заказать копии, изготавливаемые архивом с использованием соответствующего оборудования архива. В архивах имеются технические возможности изготовления качественных копий архивных документов. Фотосъемка документа средствами пользователя (на цифровую фотокамеру) в большинстве случаев требует усиленного распрямления листа документа, нарушения переплета, что не отвечает требованиям сохранности архивного документа».

Между прочим, по моим данным, деньги, которые платят пользователи архивов за копирование, поступают не на счета архивов, а напрямую в казначейство. Поэтому архив во взимании платы вообще не заинтересован. Разве что работники архивов могут заниматься незаконной частнопредпринимательской деятельностью. Что же касается права на получение информации, то в случае научной работы (подготовки публикации и комментирования текста) под получением информации следует понимать не просто чтение и выписки («выписать» вручную 200 страниц – это немыслимо), а копирование документа в полном объеме. В архивы ходят не «почитать» или «полистать», а для серьезной научной работы. Поэтому пояснения представителя Минкультуры – это не более чем демагогия.

Затем выступил истец Андрей Галиничев и представители министерств, после чего было прочитано заключение прокурора Генпрокуратуры РФ Л. Масаловой, полагающей, что иск подлежит удовлетворению. В итоге судья Верховного суда Н. Романенков решением № АКПИ16-23 удовлетворил иск и тем самым разрешил пользователям архивов самостоятельно, своими техническими средствами, фотографировать документы во всех государственных и муниципальных архивах.

Важно отметить, что решение суд обосновал не интересами научных работников, не исходя из здравого смысла, а совсем другим обстоятельством. В федеральном законе «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» сказано, что граждане «вправе осуществлять поиск и получение любой информации в любых формах и из любых источников при условии соблюдения требований, установленных настоящим Федеральным законом и другими федеральными законами». А ограничение для пользователей читальных залов архивов использовать при работе с документами собственные средства для копирования «установлено подзаконным нормативным правовым актом, что противоречит приведенным нормам Федерального закона». Таким образом, если тот самый пункт 3.1.12, запрещающий самостоятельное копирование, введут федеральным законом, то оспорить его уже будет невозможно. Все основано не на сути, а на статусе документа – приказа Минкультуры. Надо добиться того, чтобы разрешение на самостоятельное копирование/фотографирование было введено в федеральный закон.

Естественно, Минкультуры подало жалобу в Апелляционную коллегию Верховного суда. 28 июня состоялось заседание по делу № АПЛ16-203, на котором решение от 28 марта 2016 г. было подтверждено. А министр культуры В. Мединский подготовил проект приказа «О внесении изменения в Порядок использования архивных документов в государственных и муниципальных архивах Российской Федерации…», которым  исключил слова «за исключением копирования».

Таким образом, заставляя пользователей архивов платить огромные деньги за копирование, Минкультуры много лет поступало незаконно. И это не единственный случай такого рода.

Министерство культуры как источник беззакония

Свежайший пример – история с неудавшимся строительством во внутренних дворах Русского музея, перекрытием дворов и строительством там зданий, о котором много писали, начиная с февраля 2016 г. После того как наш журнал 8 февраля 2016 г. первым написал об этой варварской затее В. Гусева, возник громкий и долгий скандал, и вот итог. На запрос градозащитника Павла Шапчица, написавшего заявление в Генеральную прокуратуру по поводу незаконности планируемой реконструкции Михайловского дворца, ему  ответила прокуратура Санкт-Петербурга. В ответе указано, что Министерством культуры 29 октября 2015 г. была рассмотрена и согласована проектная документация на застройку внутренних дворов здания. При этом разрешения на проведение работ органом охраны памятников не выдавалось, к тому же проект в том виде, в каком его согласовало Минкультуры, реализован не будет, поскольку работы решено разбить на два этапа. «Работы по приспособлению Объекта не ведутся и в отсутствие необходимой разрешительной документации выполняться не будут».

И вот самое интересное – прокурорское резюме: «Из представленных документов усматривается, что согласование 29.10.2015 Министерством в отношении Дворца, для которого не определены предметы охраны, проектной документации, предусматривающей увеличение объемно-пространственных характеристик Объекта, осуществлено с нарушением требований ч. 1 п.1 ст. 5.1, ч. 3, п.1 ст. 47.3 Федерального закона № 73-ФЗ и в отсутствие полномочий, поскольку распоряжением Правительства РФ от 17.10.2015 № 2082-р… Дворец исключен из Перечня отдельных объектов культурного наследия федерального значения, полномочия по государственной охране которых осуществляются Минкультуры России…

В связи с изложенным собранные материалы для решения вопроса об организации проверочных мероприятий и применении мер прокурорского реагирования к Министерству культуры РФ 26.05.2016 направлены в Генеральную прокуратуру РФ».

Вывод прост: Минкультуры вообще не имело полномочий согласовывать какие-либо проекты, но даже если бы и имело, проект нарушает сразу две статьи закона № 73-ФЗ. И это констатировал уже не я, это  определила прокуратура Петербурга в официальном ответе.

Delete – и каталога нет

Наконец, еще один сюжет, которым занимаюсь пока только я, хотя в скором времени подключатся и другие структуры, – нарушение конституционных прав на информацию вследствие приказов гендиректоров Российской национальной библиотеки – прежнего А. Лихоманова и нынешнего А. Вислого. Я писал об этом в апреле 2016 г., а вспоминаю потому, что после моего заявления на имя А. Вислого от 27.04.2016 (вх. № 224), в котором я предложил отменить приказы, нарушающие конституционные права читателей, я получил ответ из РНБ от Вислого. Частично мои требования Вислый выполнил. Речь, напомню, шла об изданиях, находящихся в РНБ, которые включены в Федеральный список экстремистских материалов. Библиографические записи по этим материалам были исключены из каталога РНБ, а сами издания заперли в шкафы и выдавать вообще перестали.

Внимательно изучив мое заявление, Вислый устранил малую часть грубого нарушения своего предшественника (которого Вислый, кстати, сделал своим советником, вместо того чтобы уволить, поскольку министерство объявило Лихоманову выговор). Библиографические записи изданий из списка экстремистской литературы вроде бы вернулись в каталог (хотя проверить, в полном ли объеме вернулись, невозможно) вследствие подписанного Вислым приказа от 11.05.2016 № 173 «О внесении изменений в «Инструкцию о работе с изданиями, включенными в Федеральный список экстремистских материалов»…». Т.е. 11 мая Вислый подписал этот приказ, а 20 мая написал мне ответ.

Однако вторую часть грубого нарушения – запрет на выдачу книг, включенных в Федеральный список экстремистских материалов, – Вислый отменить пока не решился. Я ему помогу, обещаю, а пока лишь отмечу, что запрет установлен упомянутой инструкцией, а инструкция утверждена приказом гендиректора РНБ А. Лихоманова. Но, как сказано в федеральном законе «Об информации…», граждане «вправе осуществлять поиск и получение любой информации в любых формах и из любых источников при условии соблюдения требований, установленных настоящим Федеральным законом и другими федеральными законами». Однако в РФ нет такого федерального закона, которым издания, включенные в Федеральный список экстремистских материалов, было бы запрещено выдавать читателям РНБ – например, при соблюдении определенной процедуры (отношение-заявление-торжественное обещание не заниматься массовым распространением экстремистской идеологии). Поэтому запрет просто противозаконен.

Самое смешное, что, как и в случае, рассмотренном в Верховном суде РФ, мы имеем случай чистого самоуправства, когда функцию запрета выполняет не федеральный закон, даже не приказ Минкультуры, а какой-то приказ директора РНБ, нарушающий две статьи Конституции и одну статью федерального закона «Об информации…». Так что отмена этого приказа – это просто дело техники.

Кстати, это не единственное нарушение права пользователей РНБ на информацию. Так 16 июня 2016 г. в РНБ бесследно исчез генеральный электронный каталог OPAC (аббревиатура online public access catalog), располагавшийся по адресу nlr.ru. Абсурдная борьба с ним началась еще два года назад – 29 апреля 2014 г. вход в него был удален с главной страницы сайта РНБ, но сам каталог существовал, и им можно было пользоваться. Теперь пользоваться не может никто: возможно, он просто ликвидирован, delete – и каталога нет. Во всяком случае, доступ к нему закрыт полностью для всех, включая библиографов РНБ. Фактически это была предыдущая версия генерального электронного каталога, который якобы был полностью влит (рекаталогизирован) в новый генеральный электронный каталог Primo, который непригоден для всех функций, которые должен выполнять подобный ресурс РНБ.

В данном же случае существенно, что нет данных о сверке двух каталогов, скорее всего, ее и не было, а мне уже приходилось доказывать, что не все библиографические записи из OPAC попали в Primo. Поэтому вполне вероятно, что с ликвидацией OPAC какие-то записи уже пропали безвозвратно, т.е. про существование соответствующих книг в РНБ теперь никто просто не узнает – можно сказать, что они пропали без вести. И это еще одно нарушение права на информацию.

Пока трудно сказать, что это: следствие пофигизма, невежества или умышленного вредительства. Я беседовал с Павлом Дременковым, заведующим группой системных администраторов. Он подтвердил, что каталог полностью недоступен, но предположил, что где-то OPAC еще хранится, где – он не знает, однако не мог объяснить и причину засекречивания, сказал только, что приказ совершить этот трудовой подвиг отдал О. Шорин, зам. директора РНБ по информатизации. Но побеседовать с Шориным мне не удалось.

К сожалению, ФСБ занимается не РНБ, а городской библиотекой имени лучшего и талантливейшего и к тому же по совсем другим поводам. Остается лишь констатировать, что регулярно производимые нарушения федеральных законов как самим Минкультуры, так и подведомственными ему учреждениями, – это их любимое занятие.    

Михаил Золотоносов