В Мещанском районном суда Москвы судья огласил приговор по делу «Седьмой студии». Прокуратура требовала приговорить обвиняемых к реальным срокам – от 3 до 6 лет колонии. Судья приговорила к условным. Многие деятели культуры выступили с заявлениями в поддержку Кирилла Серебренникова, говорили, что не верят следствию.
Четырех фигурантов дела «Седьмой студии» обвиняют в хищении 128 миллионов рублей, выделенных из бюджета в 2011–2014 годах некоммерческой организации «Седьмая студия», которая реализовывала проект развития современного искусства «Платформа».
Обвинение считает Кирилла Серебренникова организатором преступной группы, которая занималась обналичиванием бюджетных средств. Юрий Итин и Алексей Малобродский, по версии следствия, – его союзники в хищении 129 миллионов. Софья Апфельбаум, работавшая в Минкульте, проявила халатность, утверждая приемку работ по госконтракту.
Обвинение потребовало приговорить Кирилла Серебренникова к 6 годам колонии и штрафу 800 тысяч рублей. Алексея Малобродского – к 5 годам и штрафу 300 тысяч, Юрия Итина – к 4 года и штрафу 200 тысяч, Софью Апфельбаум – к 4 годам и штрафу 200 тысяч.
Суд вынес более мягкий приговор: Серебренникову три года условно плюс штраф 800 тысяч рублей. Итину – три года условно, штраф 200 тысяч рублей. Малобродскому – два года условно, штраф 300 тысяч рублей. Апфельбаум приговорена только к штрафу, от уплаты которого она освобождена в связи с истечением срока давности.
Вот что говорили о деле «Седьмой студии» деятели культуры и чиновники.
Лев Додин, худрук МДТ:
– Оказывается, вся созидательная творческая работа совершена не по правилам. Была нарушена и, может быть, даже грубо нарушена финансовая дисциплина. Художник и его соратники не по правилам приобретали карандаши, чтобы рисовать, правила предписывают вообще рисовать не карандашом, а пером, для создания картин были использованы не те кисти, рояль, на котором издавались завораживающие звуки, был куплен не по правилам.
Рояль был куплен. Талантливый пианист был приглашен, исполнение оплачено, музыка исполнена, но не по правилам покупки рояля и оплаты искусства пианиста.
Спектакли были рождены, описаны российской и зарубежной прессой, вызвали интерес и были замечательно приняты зрителями, но спектакли были созданы не по правилам. Декорации были произведены раньше, чем получено разрешение на их производство.
Искусство вообще редко рождается по правилам. Тем не менее, правила существуют. Так, пожалуйста, укажите на нарушение правил, административно строго накажите тех, кто, реально создавая что-то, эти правила нарушил, оштрафуйте в конце концов, и отберите часть вознаграждения, полученного художником. Но сажать художника за нарушение правил при создании художественного произведения в тюрьму – это и значит сажать за творчество и за его плоды.
Алексей Герман-младший, режиссер:
– Репутация интеллигенции крошится от одного удара за другим. Это будет иметь колоссальные последствия для страны, для культуры, для нас всех. Я не желаю, не имею права возводить интеллигенцию на пьедестал. Бывает всякое, к сожалению, много и дурного. Но иногда возникает ощущение, что нас намеренно мажут чёрной краской.
Я не верю в виновность Кирилла Серебренникова и его команды. Я полагаю, что огромная сумма ущерба, которая им может быть приписана по результатам очередной экспертизы, является следствием ошибки в методологии. Я думаю, что допущенные нарушения в ходе работы команды Кирилла объяснялись застарелым несовершенством законодательства, а не злым умыслом.
Очевидно, что последняя экспертиза по делу “Седьмой студии” была проведена с серией катастрофических ошибок. Это означает, что суд принимает решение на основе ошибочных данных. Вот это важно. Это серьёзно.
Если приговор будет обвинительным, то, полагаю, при апелляции должна быть проведена новая экспертиза с учётом всей доступной информации. Эта экспертиза не должна вызывать вопросы у профессионалов в области театра.
Константин Райкин, художественный руководитель театра «Сатирикон».
– Возмущен и решительно протестую против необъективности, тенденциозности и, в конце концов, вопиющей несправедливости выдвинутого обвинения. Этот процесс сам содержит в себе множество нарушений закона. Бессовестное, сфабрикованное дело!
Александр Калягин, председатель СТД России.
– Я раздавлен и потрясён! Меня повергло в шок – гособвинитель запросил режиссёру Кириллу Серебренникову, Алексею Малобродскому Юрию Итину и Софье Апфельбаум – реальные сроки, которые они должны отбывать в колониях общего режима. Как это возможно? Наказание совершенно несоразмерно! Даже тому, в чём их обвиняют. А их обвиняют в хищениях, так определила последняя экспертиза, но её выводы вызывают массу вопросов у людей, осведомлённых и реально знающих предмет.
Валерий Фокин, художественного руководителя Александринского театра.
– Прокуратура предлагает вынести приговор, лишить свободы на долгие годы и заплатить штрафы за то, что мы делали свое дело и делали его хорошо. Разумеется, такой приговор, если он будет вынесен, противоречит всем законам логики и здравого смысла и погружает нас в кафкинский морок и кошмар.
Но кроме ярких литературных образов хочется отметить, что в результате может быть создан опаснейший прецедент, который, безусловно, серьезно повлияет на развитие нашей культуры — ведь он покажет полную незащищенность художника, его уязвимость, доходящую до абсурда.
Евгений Миронов, художественный руководитель Театра Наций.
– Я глубоко уверен в том, что наши коллеги – Кирилл Серебренников, Алексей Малобродский, Софья Апфельбаум и Юрий Итин – честные люди, руководствовавшиеся исключительно интересами дела. И те нарушения, которые имели место (наличия таковых никто и не отрицает) при ведении дел на “Платформе”, были вызваны не чьим-то злым умыслом, а недостатками законодательства в области культуры, запутанностью системы освоения бюджетных средств и отчетности. Деятели культуры уже много лет говорят о необходимости совершенствования этого законодательства – и находят понимание у руководителей органов законодательной и исполнительной власти страны.
Почему в этих условиях прокуратура занимает такую необъективную, тенденциозную, я бы сказал – свирепую, позицию, остается только гадать. Не приняты во внимания очевидные доказательства отсутствия сговора и злого умысла, отброшены поручительства и свидетельства уважаемых представителей общественности, в том числе выдающихся деятелей российской культуры. Несправедливый, необъяснимо жестокий приговор по этому делу может нанести огромный, непоправимый ущерб культурной жизни России, всему будущему театра и искусства вообще, а значит — всему нашему обществу.
Вениамин Смехов, актер.
– Я свидетель подобных нынешнему «театральному делу» и иных репрессий, партийных постановлений в отношении многих деятелей российской культуры. Такие «лягушки в болоте» (так назвали Пастернака), как Ахматова, Зощенко, Шостакович, Сахаров, Солженицын, Синявский, Любимов, Высоцкий, Параджанов, Войнович (список можно продолжить) спустя время становились гордостью российской и мировой культуры и истории.
Дмитрий Быков, писатель.
– Кирилл Серебренников – один из крупнейших театральных деятелей мира. Я его знаю как человека абсолютно бескорыстного, идеально чистого, внутренне очень свободного и колоссально одаренного. Все это глумление над ним, которое происходило 3 года, которое выражалось и в том, что ему не дали съездить на похороны матери, 3 года не давали работать, не должно оставаться безнаказанным, это глумление не должно оставаться главным театральным событием России.
Андрей Могучий, художественный руководитель БДТ имени Товстоногова.
– Кафкианский процесс, напоминающий в большей степени разборку, чем хладнокровное доказательное правосудие… Все это как-то бездарно и уныло. Если это разборка, так и та, мне кажется, должна обладать хоть какой-то степенью изящества. Все это как-то стыдно и противно. Все как попало.
Несмотря на все призывы к справедливости, прозрачности и доказательности, их как не было, так и нет. Вместо этого снова, по всему, побеждает сговор, предвзятость и некомпетентность.
Никого ни к чему не призываю. Не верю в то, что новые призывы хоть что-то решат, как не решили ничего все предыдущие. Единственное, что заставляет писать этот текст, это желание и необходимость обозначить свою позицию и не замараться молчанием.
Хотя, нет, не только. Наверное, все-таки верится в то, что справедливость свое возьмет, и, перефразируя Хармса, победит неизвестным науке способом. Если не завтра, то вскорости.
Александр Кибовский, глава Департамента культуры Москвы.
– Очевидно, что для большинства людей культуры и искусства любой приговор, кроме оправдательного, будет воспринят с недоверием. Вне зависимости от того, будет что-то доказано или нет. Всегда, когда деятель искусства становился объектом гонения, его воспринимали как героя. Будь то Радищев, Достоевский, я уж не говорю про советский период. То, что в таком споре надо принимать сторону художника, – это для сообщества позиция, воспитанная традициями. Люди опираются на эмоции.
Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента РФ:
– Мы не можем давать оценку этого дела — ни на стадии следствия, ни на стадии вынесения приговора. Мы никогда этого не делаем, не будем делать и сейчас… Нет, общественного напряжения мы не чувствуем. Мы чувствуем, что действительно очень многие деятели культуры высказывают свое мнение. В отличие от них мы не можем высказывать свое мнение по судебным делам. Мы не имеем на это права. Но все мнения, которые высказывают деятели культуры, мы знаем, мы с ними знакомы и мы их учитываем.
