На фоне западных санкций стремительно сближаться начал народ в России, а именно – носители Луи Виттона с приверженцами секонд-хендов.
Не то чтобы по своей воле в едином порыве, а так получилось.
«Век Шанели не видать», — загрустили луивиттонцы, а секонхендовцы раскрыли свои обветшалые объятья им навстречу. Мол, с заблудшей овечки хоть диоровской джерси клок.
- Показ мод Louis Vuitton
Последних всегда было больше, зато потери первых гораздо масштабнее относительно совместного валового продукта. Поскольку стоимость фуа-гра резко отличается от стоимости макарон (гречка уже претендует на элитарность, поэтому её и трогать не будем).
Зато у голодных горят глаза — подгорела корова у сытых, пусть сдохнет до конца: не всё же одними чёрными трюфелями баловаться: «Вы у нас ещё землю жрать будете», — потрясают кулачками праведные тёти в святом гневе. Злорадство — это по-нашему, это как немцу чистые стёкла – в них отражение ярче.
Кому на Руси жить хорошо? Да тому, кому вообще хорошо. Я знаю только две такие категории: психи и влюблённые. Или это одна?
А всё потому, что они устойчивы к депрессиям и стрессам.
- Кадр из фильма «Пролетая над гнездом кукушки».
Ещё забыла про психотерапевтов – им тоже хорошо: наконец-то население вышло из зоны комфорта, ну, кроме влюблённых и сумасшедших, которые оказываются всегда в нужной зоне, куда бы ни выходили. Перед ними любые психотерапевты и даже психиатры бессильны.
Что делать остальным, которым по закону подлости не повезло быть в этих двух группах?
Плюнуть психотерапевту в глаз и неожиданно полюбить стресс.
Кто сказал, что это плохо?
Вспомните Мюнхгаузена, барона нашего Иеронима фон:
— Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы?
― Обязательно. Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.
Про что это? Про стресс. Стресс это хорошо.
Взять маменькиного сынка («Жили книжные дети, не знавшие битв, изнывая от мелких своих катастроф») против воспитанного улицей Робин Гуда и Дон Кихота в одном лице («Если в жарком бою испытал что почём»). Уличный всегда в стрессе, ему некогда заморачиваться депрессиями, надо действовать. Действие само по себе уже исключает уютную меланхолию — неудобно тужить на бегу: ни тебе кресла, ни пледа, ни «Женитьбы Фигаро», ни «Мадам Клико» (ну или «Голицына» хоть бы).
Кто сейчас самый неуязвимый?
Отщепенец, свободный художник.
Который всегда в тонусе, которому нужно выживать в любых условиях, а в условиях неизвестности тем более. Он не боится ошибок и неопределённости. Он стрессоустойчив, в отличие от банковского менеджера в белой сорочке.
Его девиз: если ты не знаешь что делать — действуй.
Есть волосы – тащи, нет — попробуй за уши.
Тяни за воротник, в конце концов.
И неважно, какой у тебя воротник — от Гуччи или от секонда.
Важно — тянуть.
И ведь права была неунывающая обезьяна: а что тут думать, трясти надо.
Ведь известно, что и в лагерях выживали те, кто не менял своих привычек, не опускался и не опускал руки.
Поэтому — да здравствуют аристократы духа, отщепенцы, маргиналы и всяческие Мюнхгаузены.
Нет воротника — тяни морковку.
Вытянул свою — помоги соседу. Нет — забудьте про морковку (Остапа несло).
Лучше вот: если видишь – сосед лысый, так не жмоться — дай ему свои волосы вместе с головой — потаскать.
Глядишь, тогда и оба попадёте в реабилитационные центры: к психам или к влюблённым, а то и совместите их — тут уж как повезёт.
Клара Шох
На заставке: кадр из фильма «Тот самый Мюнхгаузен»
