В предперестроечные годы, помнится, возник запрос на детей-вундеркиндов. До этого похожий всплеск пришёлся на Оттепель. А сегодня один безумный папаша вовсю пиарит своих задрессированных отпрысков, имея к тому гораздо больше информационных ресурсов, но – не взлетает.
Чем объяснялась фантастическая, убийственная популярность симпатичной малышки Ники Турбиной? В её раскрутке приняли участие тогдашние звёзды первой величины – Юлиан Семёнов и Евгений Евтушенко. О ней писала «Комсомолка», её показали по телевизору. Из нынешних реалий трудно понять, как это сработало без Ю-тьюба, Фейсбука и Твиттера – другого масштаба информационные потоки, с нынешним шквалом не сравнить. Но публичный отклик на необычного ребёнка буквально захлестнул мир: переводы на десятки языков, поездки по Европе и Америке – что в ней увидели тогда или хотели увидеть?
Сегодня просматривая на Ю-тьюбе ролики с маленькой Никой, взахлёб декламирующей якобы «недетские стихи», я подумала: почему тогда никто, и я в том числе, не увидел, что у девочки совсем другой талант, не поэтический – актёрский? Она же явно подражает Вознесенскому! Притом, слегка переигрывая по детской наивности – мимо смысла непонятных ей самой словесных конструкций.
Ну да, я ведь не могла в начале 80-х предположить, что девочка из Ялты просто насмотрелась видео с выступлениями Вознесенского или бывала на них. Это сегодня в два-три клика можно выяснить, что её мама переспала со всей столичной богемой и дочери умудрилась внушить, что Вознесенский – её отец. После чего ларчик с «таинственным поэтическим дарованием» открывается совсем просто: там ничего не было, кроме игры взрослых посредством артистически одарённого ребёнка.
.
С чем угадали взрослые её семьи, так это с выбором «характера дарования» – безусловные актёрские способности Ники не вызвали бы столь оглушительного эффекта. Юный поэт, ещё неумело складывающий нечто «провидческое» – вот это было чудо «что надо!» От него ожидали больше, чем стихов – открытия судьбоносных смыслов, как минимум, до которых он непременно дорастёт…
Фейк ничем кончиться не мог, кроме пшика. Ребёнок, игравший по сценарию взрослых всерьёз, этого знать не мог, за что и расплатился изуродованной судьбой.
Но мы-то, десятки миллионов взрослых людей, чего ожидали от «вундеркинда» в начале 80-х? Наш запрос – он был о чём и из чего?
Из ощущения наступающего иного будущего, наверно. Дети в него уже должны были приходить другими, несущими в себе искры инобытия – мы находили знаки там, где хотели их видеть, легко и радостно обманываясь незамысловатыми фокусами.
Сегодня поэт в России больше ничего не значит. От поэтов, как и от детей, не ждут открытий. Осталось бодрое рифмоплётство поднаторевших в этом ремесле публичных аниматоров. Или, как вариант – унылые самопрезентации духовно богатых дам из тусовски, не умеющих ни в рифму, ни в размер, и потому называющих свои нудно-банальные тексты верлибром.
Жажды поэтического прозрения, как и вундеркиндов, как и будущего, пока нет.
Марина Шаповалова
