«Город 812» был одним из первопроходцев в области применения ChatGPT в российских медиа. Авторы журнала тестировали его еще в 2022 году, когда он не был доступен в России даже с VPN. Сложно сказать, удачные ли это были эксперименты, но точно было интересно: не все и не сразу поняли, что в журнал закрался бот.
Прошло три года. ChatGPT из модной примочки, которую использовали лишь те, кто серьезно интересовался нейросетями, превратился не просто в мейнстрим, а в рутинный инструмент, вроде Google. Особенно для тех, кто пишет много и регулярно.
Насколько мы смогли ужиться с искусственным интеллектом? Некоторые внедрили его в свою интеллектуальную жизнь, а другие объявили нейросетям бунт.
В этой дискуссии разберемся, кого все-таки больше.
.
Игры с искусственным интеллектом обессмысливают гуманитаристику. Как-то не по себе…
.
.
Григорий Тульчинский, доктор философии, профессор ВШЭ-СПб
— В последнем – июньском – номере журнала «Знамя» за этот год опубликован текст «Убийство Настасьи Филипповны в “Идиоте” Ф.М. Достоевского. Опыт реконструкции в десяти версиях». В качестве авторов публикации указаны Михаил Эпштейн и Клод Сонетов.
Михаил Наумович Эпштейн – замечательный философ и филолог, известный своими проектами и экспериментами с культуральными практиками, прежде всего – с использованием современных коммуникативных технологий.
Второй автор – русифицированное название нейросети Claude 3.7 Sonnet, «откликнувшейся» на задание о реконструкции предпоследней главы романа Достоевского. М. Эпштейном было предложено «соавтору» «воплотить несколько самых убедительных вариантов развития событий, происшедших в ту ночь между Рогожиным и Настасьей Филипповной, — в стиле самого Достоевского, но выходя за цензурно-моральные условности того времени, — как откровенный рассказ Рогожина князю Мышкину в состоянии лихорадочного припадка исповедальности, поскольку и он, и Мышкин в этот момент уже находятся на грани безумия.
Сама по себе игра славная, интересная. Но как-то она глубоко задела. Ладно бы просто игра. А тут публикация всерьез и восторженная реакция при обсуждении в социальной сети.
Михаил Наумович давно уже обратил внимание на тренд смены модальности в философии и науке. Большую часть истории человечество прорывалось к описаниям сущего. По мере накопления знания акцент сменился на должное (преобразование сущего в соответствии с выявленными законами его развития). А теперь все больше доминирует акцент на модальности возможного, потенциировании бытия (от практик кредитования и страхования до виртуальной реальности).
Однако на примере публикации в «Знамени» возникает вопрос – а не обессмыссливает ли такое потенциирование гуманитаристику? Работа критиков, филологов, искусствоведов, отчасти — историков, предлагающих разные интерпретации неких текстов (в широком смысле) — суть домыслы, аналогичные версиям нейросети. Более того, большая часть из них — суть те же нейросети, выросшие на других текстах. В результате все эти тексты о текстах, порожденные естественными и искусственными интеллектами наращивают огромную массу мозгового мусора. В эту массу замешиваются и собственно оригинальные тексты. Тем самым сама гуманитаристика превращается в мусорное занятие. Подтверждается давняя оценка Нассимом Талебом гуманитарного знания как нарративного, которое «в тележку не положить».
Тем опаснее это для системы образования. Школьники и студенты в своем подавляющем большинстве лонгриды не читают. А тут становится ясным, что и ни к чему! Тексты можно запросто породить с помощью нейросети. «Чукча не читатель — чукча писатель». Но не сам. Они и так-то не в состоянии породить связный текст, удержать мысль более чем на две-три фразы. А тут отпадает необходимость даже стараться — ибо незачем!
Такая практика не просто обессмысливает гуманитаристику и гуманитарное образование — она показывает то, чем они, в общем-то, и были всегда. А именно — бла-бла-бла по заказу (промту). Чьему-то или заданному самому себе. При небольшом усилии эту ситуацию можно применить не только к знанию гуманитарному.
Проверил свое впечатление на двух давних своих адресатах — искусствоведе и главном инженере проектов. Оба сказали, что опыт с версиями смерти Настасьи Филипповны им «по барабану»: незачем и ни к чему, их пониманию (и домысливанию) текста Достоевского ничего не добавляет. У каждого человека — свое прочтение и понимание. И добавление нейросетевого прочтения и понимания — ну, мол, бывает… Но чуть двинуть, расширить обобщение и — необязательными становятся сами тексты Достоевского и т.д.
Похоже, речь не просто о выпущенном джинне… Упомянутый выше первый тренд привел к пониманию того, что истина всегда относительна методу познания (дисциплинарной теоретической рамке). Второй тренд привел к тупикам и катастрофам рационалистического активизма с преобразованием природы, общества, человека. Третий тренд оборачивается тупиком никчемушней сослагательности.
Как-то не по себе… А с другой стороны… Сапиенсы только и занимаются тем, что рассказывают друг другу истории, в которые верят. Или нет.
.
Массовое заигрывание с «нейронками» предоставляет аристократии шанс возродиться
.
.
Марта Сюткина, аспирант СПб Института истории РАН
— Пока даже непонятно, сожрет ChatGPT человечество или в мире просто возникнет в итоге новый расклад сил.
В свое время поиск в Google тоже произвел целую революцию в нашем сознании. Взять хотя бы влияние этой онлайн-опции на память: зачем помнить — условно — пятерых первых маршалов СССР или кто такой Ленин, если можно загуглить и мгновенно получить ответ? Но в целом проблемы, порожденные Гуглом, осознаются и прорабатываются. Не всеми, но интеллектуальной элитой — да. И элита эта не массовая совсем.
Здесь есть нюанс: те, кто причисляет себя к интеллектуальной элите (ЛОМы всякие), настоящей элитой не являются. Потому что они — суть говорящие головы, или, образно выражаясь, рябь на воде, но не мощное подводное течение. В мире, когда гуманитарии «вышли в массы» и перестали задавать этим массам стиль (вроде того, что они последний раз им задавали в «1968 году»), настоящая элита стала еще более закрытым и узким кланом. А точнее, она структурно обеднела. Остался условный «комитет 300» этого мира — те люди, чьи имена не на слуху, но чье состояние измеряется максимально возможным количеством нулей. И не стало создателей новых смыслов — собственно интеллектуалов. Точнее, они, может, где-нибудь и есть, только их имена и их мысли теперь тоже не на слуху. Потому что наступило время сетевой «ряби на воде», а не глубинных течений, порой прорывающихся наружу.
В итоге, как мне кажется, нейросети, как и поиск в Google, останутся массовой потехой и массовым рабочим инструментом, а true элита (тот самый условный «комитет 300», а также никому не ведомые ныне «умники») еще более отдалятся в свои ниши на этом фоне. Возможно, из этого рано или поздно получится новая аристократия.
.
Интеллектуалы должны объявить бойкот ИИ как негодному создателю новых смыслов
.
.
Даниил Коцюбинский, кандидат исторических наук, научный сотрудник МЦСЭИ «Леонтьевский центр»
— В этой истории – с использованием нейросети для «креативного домысливания» романа Достоевского — меня больше всего неприятно торкнуло то, с какого разбега почтенный интеллектуал устремился в объятия ИИ, как будто там в самом деле что-то медом намазано.
Хотя интеллектуальные проценты человечества (сколько их там – 1%, 10% или 0,1%?) должны были бы, на мой взгляд, объявить негласный бойкот нейросетям. Не в режиме «сухой голодовки» (как справочно-техническое подспорье, СhatGPT вовсе даже неплох), а в формате неприятия ИИ как инструмента обретения новых смыслов. Ибо весь этот «вселенский разум» не уходит дальше банального контент-анализа с вычислением бесконечных «средних температур по интеллектуальной больнице».
Так что будем жить упованием на новую аристократию в новом мульти-полисном глобально-регионалистском мире! )
Григорий Тульчинский:
— Все так. Только аристократия эта будет даже не на задворках, или в гетто, или встречаясь даже не где-то на природе в духе «451 градус по Фаренгейту», а на специально отведенном им для этого ресурсе и под контролем тех же алгоритмов.
Даниил Коцюбинский:
— Ну, я поэтому и уповаю на мультиполисность! В полисе каждый Сократ – на виду у всех и троллит их своей майевтикой оффлайн.
.
Продолжение дискуссии:
Клара Шох: Мне не понравилась ни одна из десяти ИИ-версий убийства Настасьи Филипповны (см. тут)
Анастасия Штейнерт: Чат GPT – это портрет Дориана Грея для писателей (см. тут)
Елена Роткевич: Новый опиум для народа? ChatGPT как симптом антропологического коллапса (см. тут)
Платон Коцюбинский: Надо перестать «ныть» и начать терпеливо вырабатывать культуру пользования искусственным интеллектом (см. тут)
Андрей Заостровцев: Искусственный интеллект – это я! (см. тут)
Дина Тороева: Почему гуманитарии боятся искусственного интеллекта (см. тут)
Виктор Достов: Камерное эхо в горах искусственного интеллекта (см. тут)
Михаил Эпштейн: Жить «по себе» уже не получится (см. тут)
Чат-боты «убивают» мозг: тревожные выводы исследования MIT (см. тут)
Глеб Сташков: Как поэт Сумароков переписал «Гамлета». И при чем тут нейросеть (см. тут)
Святослав Белковский: Порфирьевич, наливай! (см. тут)
Григорий Тульчинский: ИИ – лишь порождение человеческих попыток постичь бесконечное (см. тут)
